Кампания по его избранию прошла шумно и закончилась его добровольным приостановлением членства в партии власти. И хотя подвигов на новом месте ему совершить пока не удалось, отвечать на первые вопросы время пришло.
Андрей Басов «АиФ -Карелия» : Институт уполномоченных в нашей стране - весьма странное новообразование. Никто толком не понимает, чем разные омбудсмены занимаются и в чем их польза. Складывается впечатление, что это всего лишь декорация.
Геннадий Сараев: В обществе, действительно, нет единого понимания, что это за должность. Сколько людей, столько и мнений. Я с этим сталкиваюсь регулярно. Для начала надо обратиться к истории вопроса. В 1959 году ООН принимает Декларацию прав ребенка, позже появилась еще и Конвенция о правах ребенка. Россия ратифицировала международные документы, а в 1998 году приняла свой закон «Об основных гарантиях прав ребенка». По определенным международным правилам должен быть кто-то, кто контролирует соблюдение этих документов. Так что к нам эта должность пришла извне.
В моем понимании уполномоченный по правам ребенка - это в чистом виде лоббист интересов детей на всех уровнях власти и общества. Я не знаю ни одного чиновника, который сидел бы и думал: а как бы мне нарушить права ребенка? Такого не бывает. Принимая решения, у него всегда есть какая-то дилемма. Чиновник может ориентироваться на интересы бизнеса или на собственные, или на интересы страны. Бывает, доходит до абсурда, когда интересы государства могут быть выше интересов ребенка. Например, военно-промышленный комплекс финансируется в разы больше, чем инфраструктура детства. Поэтому и нужен лоббист.
Жесткие требования
- А если говорить конкретнее, в чем ваши функции?
- В законе об уполномоченном написано, что основная функция - работа по обращениям граждан, вторая - контрольная. Уполномоченный может прийти в любое учреждение с проверкой. Хотя у уполномоченного нет своих рычагов по принятию решения, он работает с тем органом власти, который должен решить конкретный вопрос. По сути - это диспетчерские функции.
Это государственная должность, но не госслужба. Работа очень похожа на депутатскую. Омбудсмен также избирается на определенное время и может занимать свой пост не более двух сроков. Единственное, что уполномоченного избирает представительный орган, а не избиратели прямым голосованием. К кандидатам есть жесткие требования: возраст, образование, опыт работы. Это, по сути, депутат детства.
- Вокруг вашего избрания было много шума…
- Да, я столкнулся с тем, что сама эта должность в Карелии стала предметом политического торга. На мой взгляд, дело в том, что сегодня представители оппозиции (не важно, системная она или нет) увидели легкую, по их мнению, возможность войти во власть, то есть получить государственную должность. (Процедура избрания с виду не сложная.) У уполномоченного есть много прав: запрашивать любую информацию, участвовать в любых заседаниях любого органа власти… Он не может вставить палку в колеса, наложив вето, например, но вмешаться в ситуацию или публично заявить о своей позиции - вполне.
Любая структура, которая хочет войти во власть, ищет возможности. В нашем случае слишком небольшое представительство оппозиции во власти и вызвало такое широкое обсуждение выборов детского омбудсмена.Есть и другая причина. Многие люди имеют очень слабое представление о работе уполномоченного. Им кажется, что справиться с этой должностью не составит никакого труда. Мое понимание этой работы строилось на знании функционирования государственной системы. У меня был опыт работы на госслужбе, в качестве замминистра образования, опыт работы в партии «Единая Россия». Я считаю, омбудсмен - государственный деятель, а не общественный. Здесь нужна не борьба с системой за права ребенка, а консолидация сил и объединение тех ресурсов, которые сегодня есть. Просто критиковать бессмысленно.
Коллективный разум
- У вас большой штат?
- Один подчиненный.
- А начальников сколько?
- Начальника нет. Я сам себе начальник. Жители Карелии, по сути, мои начальники. По итогам работы я делаю годовой доклад и направляю его во все инстанции, а также публикую в прессе, чтобы люди увидели, что получилось, а что нет.
- Получается, один в поле войн?
- Не совсем так. Сейчас я пытаюсь выстроить новую структуру института уполномоченного. В стадии подписания - соглашение с автономной некоммерческой организацией «Презумпция» по оказанию юридической помощи. Мы договорились, что при необходимости я буду направлять к ним людей, которые нуждаются в бесплатной юридической помощи. Будет еще соглашение с рядом вузов о прохождении студентами юридических факультетов практики в нашей структуре.
Кроме того, я начинаю перестраивать работу Общественного совета, в который буду приглашать те организации, которые реально работают с детьми и понимают проблематику детства. Хочу отдельно создать экспертный совет, куда войдут только профессионалы. Это будет узкий круг специалистов, которые в рамках межведомственного взаимодействия будут решать конкретные проблемы. Планирую создать сеть общественных помощников уполномоченного в районах. Они будут и принимать граждан, и проводить мониторинг ситуации, чтобы информация до меня быстрее доходила.
- Вы можете обозначить самые острые проблемы, которыми займетесь?
- В первую очередь - вопросы социальной поддержки семей и детей, которые находятся в трудной ситуации. Вопросы предоставления жилья сиротам. Тот же жилищный вопрос стоит и перед многодетными семьями, и для семей с детьми-инвалидами. Землю им выделяют, но эти участки без инфраструктуры: без дорог, электричества, инженерных сетей.
Острый вопрос организации дополнительного образования. Сегодня мы видим, что оно становится платным все больше и больше. Не решена проблема с местами в детских садах, особенно для малышей от 1,5 до 3 лет. Нужна новая инфраструктура, отвечающая современным требованиям. Запись в первые классы в Петрозаводске - кричащая проблема, которая говорит о полном отсутствии работы по развитию сети образовательных организаций в карельской столице.
Деньги - не главное
- Что Вы можете предложить в последнем случае?
- Может быть, кому-то из родителей мое мнение не понравится, но я считаю, что за каждой школой должна быть закреплена территория. Не должно быть такого, чтобы ребенок, живущий через дорогу от школы, не мог туда записаться. Надо вернуться к территориальному принципу, к сожалению, по-другому пока не получается. Школа должна быть в шаговой доступности, ведь это вопрос безопасности. Ребенок должен иметь возможность сам добраться до дома, и этот путь должен быть коротким и безопасным.
Второе: если в семье несколько детей, они должны иметь возможность ходить в одну школу. Родители не должны мотаться по всему городу и развозить детей. Дальше: во всех школах должно быть одинаковое качество образования. Сейчас в некоторые рвутся, а есть такие, которые пустуют. Если в какую-то школу родители не отдают детей, значит там что-то не так и нужна помощь. Это как раз и есть управление образовательной сетью, когда ты знаешь слабые места и добиваешься качественного образования везде. Сейчас же возникает ощущение, что все спущено на тормозах.
- Вам скажут, нет денег…
- Деньги - это лишь один из ресурсов, причем не самый важный. Главный - это люди. Когда-то я с дочерью несколько раз ходил в музей природы, который был при Национальном музее. Он находится в деревянном историческом здании при входе в губернаторский парк. Что там было еще несколько лет назад: запах гнили, грибок, облезшие чучела... Как раз в это время объявили новую программу приграничного сотрудничества. Мы с ребятами подумали и предложили Национальному музею сделать проект: отреставрировать флигель и создать принципиально новую экспозицию. Нашли финского партнёра, я лично ездил договариваться с Музеем северной Карелии. Получили поддержку и деньги, на которые мы отреставрировали первый этаж здания. Сделали там интерактивную комнату «Музей для семьи». На ремонт второго этажа Нацмузей получил деньги от министерства культуры. Сейчас там «конфетка». И вопрос был в первую очередь в людях, а потом уже в деньгах.
- А что бы вы хотели создать, пока работаете уполномоченным?
- У меня есть мечта - создать сеть центров по оказанию помощи семьям с детьми или семьям, которые готовятся к появлению ребёнка. Не важно, приемная это семья или самая обычная. Причем это должны быть центры шаговой доступности, и оказывать реальную помощь по самым разным вопросам. Пока эта только идея, я обдумываю, как ее воплотить в жизнь.