История первого испытания настоящей подводной лодки, на котором присутствовал сам государь император Петр Алексеевич, более-менее известна. Но мало кто знает, что за 18 лет до идеи русской подводной лодки Петр был свидетелем благополучного испытания… «самолета». И произошло это, можно сказать на земле карельской.
«Самолет» связи
Август 1702 года. Гвардия Петра скорым маршем пробралась от побережья Белого моря к Повенцу. Там русское воинство поджидала целая флотилия парусно-гребных лодок для дальнейшего путешествия по Онежскому озеру, по Свири и Ладоге до истоков Невы. До того места, где посередине широкой реки стерегла оба берега шведская крепость Нотебург (кстати, бывшая русская крепость Орешек).
Шведы стояли прочным заслоном на пути нашей флотилии к побережью Балтики, где Петр задумал поставить новую столицу и вожделенный морской порт. Для штурма крепости в конце сентября были припасены орудия и мортиры, множество лодок для штурмовых отрядов. В том числе из Повенца к месту баталии был доставлен и самолет, пожалуй, впервые примененный Петром во время Северной войны.
Этот первый самолет, естественно, был полностью деревянным, с минимальным количеством железных и медных крепежных деталей. Предназначен он был для бесперебойной связи с обоими берегами реки, на которых предполагалось расположить основной и вспомогательный отряды гвардии. Так что функции аппарата были не истребительно-штурмовые или бомбардировочные, а скорее транспортно-посыльные. Ну, что-то вроде связного самолета «По-2» во время Великой Отечественной.
Без мотора, на одном якоре
Не лишним будет упомянуть, что это был, так сказать, гидросамолет, потому что летал только от одного берега к другому. И еще один нюанс: летал, не отрываясь от воды, то есть не поднимаясь в воздух. Поскольку на языке того времени самолетом называлось особое плоскодонное судно, что-то вроде речного парома. И «летал» такой паром от одного берега до другого без всякого двигателя: мускульного или парусного.
Самолет снабжался массивным адмиралтейским якорем на длинном прочном канате. Якорь бросали точно посередине фарватера – и далее в дело вступала техника и точный расчет. Особая форма руля большой площади начинала взаимодействовать с силой течения. Если «пилот» (лоцман по-английски – pilot) перекладывал руль в одну сторону, самолет начинал двигаться к одному из берегов, пока не прижимался к заранее оборудованному месту причаливания. Там он брал на борт людей или военные припасы, и pilot снова перекладывал руль, направляя самолет уже к противоположному берегу, также оборудованному причалом. Таким образом без всяких затрат на солярку и прочие горюче-смазочные материалы судно-самолет сновало от одного берега к другому. По существу держало связь между артиллерийскими батареями на противоположных берегах, обстреливавших крепость.
Надо сказать, все рода петровских войск в этой баталии достойно выполнили свои задачи – и шведы в конце концов выбросили белый флаг. Флотилия Петра продолжила свой путь к Балтике, ведя на буксире сделавший свое дело самолет.
Кстати
Испытания первой подводной лодки прошли весной 1724 года. Деревянное бочкообразное «потаенное судно» длиной примерно 6 метров и диаметром около 2 метров было изготовлено крестьянином Ефимом Никоновым. Изобретатель предполагал, конечно же, сугубо военное использование своего детища, каковое Петр одобрил еще в 1720 году, лично приняв Никонова в своем кабинете и обсудив с ним все детали первенца подводного флота России. Надо признать, что технологии того времени оказались не готовы обеспечить судну полную герметичность и безопасность. Потаенное судно погрузилось, но не смогло всплыть самостоятельно, и Петру пришлось лично спасать изобретателя из водяного плена. Однако император грозно предупредил всех свидетелей происшествия, чтобы «никто конфуза в вину не ставил» и велел изобретателю продолжать работу.