Примерное время чтения: 9 минут
380

Изъять нельзя оставить. Почему власти всё чаще вмешиваются в семейную жизнь

За последний год в республике произошёл целый ряд громких историй, связанных с изъятием детей из семей. Во всех случаях изъятия имели спорный характер. В интервью «АиФ» юрист Екатерина Беседина рассказала, по каким причинам мам и пап ограничивали в родительских правах и как удалось вернуть детей в семьи, а также поделилась мнением по поводу закона о домашнем насилии.

В зоне риска

Антон Соловьёв, «АиФ – Карелия»: Екатерина, как обстоит дело с правами детей в Карелии?

Фото: АиФ

Екатерина Беседина: Есть сложности в части реализации прав детей. К примеру, с одной стороны ребёнку гарантировано право на дошкольное образование, но устройство его в детский сад – проблема. Или запись в первые классы – вопрос в Петрозаводске возникает уже не первый год. Да, нарушения права на образование нет – в конце концов ребёнок идёт в школу. Но только не в ту, которая была бы ему удобна или отвечала его интересам. Живя на Древлянке, он попадает в школу на Кукковке или Перевалке. В здравоохранении похожая ситуация. Дети попадут на приём к врачу, но, например, запись в стоматологическую детскую поликлинику – целая история. На портале госуслуг или на региональном портале медицинских услуг номерки получить очень проблематично. Причём номерок надо получать на каждого ребёнка, но мамам было бы гораздо удобнее привести одного и сразу отдать на осмотр, скажем, второго и третьего. Но записаться на одно время очень сложно.

- А что касается изъятия детей из семей?

- В этом плане Карелия достаточно благополучный регион. Нет такого: пришли и проверили, что каша не сварена, а потом взяли и забрали. Забирают, как правило, там, где уже нельзя оставить. До последнего стараются оставлять. В большинстве случае изъятия не стихийные. Всегда пытаются направить мам в центры помощи. Например, есть центр «Надежда», в котором помощь оказывается в полустационаре. Работают психологи и социальные работники, которые помогают маме собраться с силами. Но когда приезжают и понимают, что родители не справляются и имеется угроза жизни или здоровью ребенка, то, безусловно, изымают. Либо есть экстренные изъятия. К примеру, вызвали соседи, родители в нетрезвом состоянии, дети дома. Оставлять в таких случаях ребёнка просто опасно. Есть практика – например, в Молдавии, по логике которой в таких случаях помощь родителям оказывают на дому. Могут посуду помыть, порядок навести, из запоя вывести. Но у наших органов полиции и опеки нет таких задач. И сотрудников попросту мало. Не хватает даже на то, чтобы почаще посетить тех родителей, что в зоне социального риска.

Судимость и быт

- Перед Новым годом на Октябрьском проспекте нашли оставленную девочку. История получила продолжение?

- Продолжение грустное. С мамой сразу начали работать, она заверяла, что готова забрать ребёнка, но после пришла за девочкой в нетрезвом состоянии.

- А что касается семьи Киселёвых из Костомукши, у которых детей сначала отобрали, а потом вернули?

- Детей в итоге вернули, ограничение права было снято. Но опять же после оказания родителям помощи. Помогли с бытовыми условиями, с покупкой учебных принадлежностей и школьной парты. Здесь очень важна заинтересованность родителей. Почему история стала нашумевшей? Потому что родители были заинтересованы в возвращении детей. Они, кстати, были изъяты не только по решению костомукшского суда – оно было подтверждено и в апелляционной инстанции, то есть в Верховном суде республики. Оснований для ограничения в родительских правах было на тот момент достаточно. Просто в течение полугода они нашли решение тех проблем, из-за которых дети были изъяты из семьи.

- А что вообще может послужить основанием для изъятия ребёнка из семьи?

- Семейное законодательство очень чётко регламентирует этот вопрос: угроза жизни и здоровью детей.

- В случае Киселёвых разве была такая угроза?

- Был вопрос о нарушении права детей на образование, претензии к бытовым условиям. Если они не посещают школу и не получают домашнее образование – по федеральному закону об образовании предусмотрены разные варианты обучения детей, то это может послужить основанием для ограничения в родительских правах.

- А как разрешилась ситуация с семьёй Семёновых из Кондопоги, из которой забрали приёмных детей?

- Старший из приёмных детей – мальчик – проживает в семейно-воспитательной группе, девочки находятся в центрах помощи детям. Одна в Костомукше, другая в Кондопоге.

- Уполномоченный по правам ребёнка Геннадий Сараев говорил о судимости супругов Семёновых. Судимость в таких делах играет роль?

- При оформлении опеки – да. Человеку, который был осужден по статьям о насильственных преступлениях, скорее всего, не дадут детей.

- Но вообще дискриминации по признаку судимости нет?

- Во-первых, зависит от того, погашена ли судимость. Во-вторых, какая статья. Если преступление в отношении несовершеннолетних, то однозначно нет. Понимаете, приёмные родители получают вознаграждение, с ними заключается договор. Государство платит приёмным родителям за то, что они растят и воспитывают детей. Ясно, что дети с годами становятся как родные, но тем не менее. Когда вы устраиваетесь на работу, к вам предъявляются требования. Так же и тут.

- Успешные случаи из практики были?

- Из последних – семья Лапшиных из Калевалы. Они приехали из Вологды – сбежали от решения суда и от изъятия детей. Мы добились снятия ограничения в родительских правах. Помогаем и подросткам – в восстановлении отношений с родителями.

Запрет на приближение

- Закон о домашнем насилии нужен?

- Очень. Говорят, что существующее законодательство позволяет наказать преступившего закон, но исчерпывающих мер защиты от домашнего насилия у нас нет. Я человек верующий, но из-за твёрдой позиции церкви закон повис в воздухе. Мы не можем пока что защитить детей, мы не можем защитить женщину. Я приведу пример. Муж неоднократно избивал жену и всё полностью разбил в квартире. Оторванные двери у холодильника, разбитая вдребезги стиральная машина, выдернутые из косяков двери, которыми он кидался в жену. Его арестовали до суда. Может быть, он даже получит какой-то срок, небольшой по сравнению с тем, что пережила его семья. А потом, когда он отсидит, он имеет полное право вернуться в дом. Но в таком случае именно жена будет вынуждена снимать жильё и пытаться продать свою долю в квартире.

Муж неоднократно избивал жену и всё полностью разбил в квартире. Оторванные двери у холодильника, разбитая вдребезги стиральная машина, выдернутые из косяков двери, которыми он кидался в жену.

- Но как этот закон рассудит такую ситуацию?

- Человека, если он совершит уголовное деяние в отношении семьи, смогут лишить права проживания в квартире. Кроме того, проектом закона предусмотрен целый ряд запретов. Пострадавшего от семейно-бытового насилия запрещается: преследовать, вступать с ним в контакты, общаться – даже по телефону и интернету, приближаться на расстояние ближе 50 метров. А пока что женщинам, пострадавшим от домашнего насилия, мы только помогаем бежать. Но если я жертва, я не должна бежать. И потом, чем раньше мужчина, преступивший закон, выйдет на свободу, тем раньше он снова начнёт преследовать свою бывшую семью. Говорят, что женщины чуть ли не поголовно станут с помощью нового закона выселять мужей и бывших мужей. Но будем честными. О фактах домашнего насилия знают участковые, знают соседи. Женщина из раза в раз обращается в полицию и на ней видны синяки – такое нельзя сымитировать. Церковь говорит о вмешательстве в дела семьи, но когда человек начинает избивать свою жену, семьи уже нет. Почему женщины не обращаются в полицию? Потому что сценарий хорошо знаком. Она придёт, напишет заявление, в лучшем случае её отправят на судебно-медицинскую экспертизу. А та докажет только лёгкий вред здоровью. Женщина полностью синяя и в кровоподтёках. Но вред только лёгкий. Поэтому ответственность лишь административная. Петрозаводск в этом плане – не тихий город. У нас много обращающихся, а ещё больше – не обращающихся.

- Звучали предложение внести в закон понятия психологического и экономического насилия.

- Пока что, по моему мнению, наше государство, правовая система к этому не готова. К тому же трудно квалифицировать и доказать насилие такого рода. С другой стороны, если не внести такие поправки сейчас, то будут ли они внесены потом? Тогда, когда они уже станут своевременными.

Досье
Екатерина Беседина – юрист, помощник уполномоченного по правам ребёнка РК, сотрудник государственного юридического бюро РК. Регулярно читает просветительские лекции по защите прав детей, защите от домашнего насилия. Окончила юридический факультет РАНХиГС. Замужем, воспитывает дочь и двух сыновей.

Смотрите также:

Оцените материал
Оставить комментарий (0)

Также вам может быть интересно

Топ 5 читаемых

Самое интересное в регионах