Только-только страна отпраздновала День защитника Отечества, а почти за неделю до него в календаре отмечен другой памятный день - 15 февраля. 29 лет назад советские войска покинули Афганистан. Мы пообщались с одним из ветеранов Афгана, пудожским мужиком Игорем Каламаевым. Для гвардии рядового война закончилась в 1987 году, но в памяти до сих пор свежи водитель Мишка Молдаван, бой на перевале Саланг и смертельно опасные маршруты из Кабула на Баграм и Хайратон. В его судьбе отпечаталась история страны, которую никак нельзя забывать.
Земляков не бросил
«АиФ-Карелия» Антон Михайлов: Вы отдали Афганистану два года своей жизни. Понятно, все, что пережито там, навсегда изменило жизнь оставшуюся. А до службы в ВДВ в родном Пудоже было известно, что страна воюет, что где-то на юге убивают людей?
Игорь Каламаев: До армии мы слышали об Афгане, конечно, народ понимал, что там война идет. Тем более что до моего призыва у нас похоронили двух парней из деревни Каршево. Их части в Афганистане находились рядом, но они даже не знали, что каждый воевал рядом с земляком. И погибли они друг за другом.
- Как призывали вас?
- В 1985-м меня призывают с пудожского военкомата. Батя, помню, подходит - он был еще жив тогда - к военкому и спрашивает: куда отправляете сына? А тогда туманно на эти вопросы отвечали. Военком и говорит: в среднюю Россию. Ну, батя мой сразу все понял, отошел и вздохнул только. Служившие мужики всегда все понимали, особенно когда что-то касается войны. И попадаю я в Фергану (город на востоке Узбекистана. - Прим. ред.). Там была учебка воздушно-десантных войск. А в апреле 86-го - туда, за речку. Хотя комбат, покойная головушка, хотел меня в учебке оставить. Говорил мне: Игорь, ты преподаватель физкультуры, КМС по лыжам, такие мне нужны. Будешь здесь сержантом. Но я отказался: хотел остаться со своими парнями. Я знал, что в Афган отправят, знал, что война, что убивают - но я хотел со своими пацанами-земляками остаться. Он мне сказал: зенитчики - меня учили на зенитчика - погибают в колонне первыми. Их первыми стараются снять. Первую машину и последнюю. Но я все-равно пошел со своими. Хотя потом дорожки нас развели - армия огромная. Но тогда мы этого ведь не знали.
Научили врага воевать
- Где служили?
- Служил в Кабуле, в 103-ей дивизии 350-го гвардейского полка. Попал в самое тяжелое время, больше всего погибло в эти годы. Служил в зенитной батарее - это сопровождение колонн. Зенитную установку - ЗУ-23 с двумя стволами - ставили на грузовик. Зенитчики шли первыми, потом в середине колонны, и замыкали ее. И было у нас всего шесть боевых единиц: три БТР и три зенитки на 35 машин в колонне. Вот идут эти 35 машин-«наливников», то есть автоцистерн... Они вообще горят хорошо… А «духи» ведь у нас копировали манеру воевать: у них в автоматах одна пуля в магазине бронебойная, вторая зажигательная. Первая как пробку «наливняк» пробивает, а вторая - пфух! Сами понимаете. Они же в наших военных академиях, инженерных институтах - везде у нас в Союзе учились. Вплоть до начала этой войны. И всё про нас знали. Знали, на какую колонну можно напасть, а какую лучше пропустить.
- И как с такими воевать?
- Всякое было. Подвиги настоящие - в том числе. Помню, мы один раз сверху шли с Саланга (стратегический горный перевал, связывающий север и центр Афганистана - прим. ред.). И по нам дали 5-7 очередей. Там ведь как: сидит какой-нибудь «дух», может быть, даже один, видит колонну - расстрелял магазин и ушел. Ему все равно. А нашему «Уралу» тогда перебило тормозную систему. Для «Урала» это серьезная поломка. И водитель наш, Мишка Молдаван - я не знаю, что он с машиной сделал тогда - но он всех нас вывез. Вырулил. Спас себя, старшего лейтенанта, нас - троих зенитчиков. А мы даже не стреляли: не видели - куда, в кого - горы кругом. Бред ведь: стрелять не в кого. Вот нас водитель и спас.
- Боевые выходы часто были?
- Если мы ходили на Баграм - город километрах в 60-ти от Кабула - получалось в неделю по две боевых операции. Если ходили на Хайратон - к границе, к той самой речке - то одна операция занимала неделю. Вот и считайте, сколько выходов было за один год и семь месяцев в Афганистане. Ушел гвардии рядовым и пришел гвардии рядовым.
На гражданке спасла жена
- Многие ветераны говорят, что самое тяжелое не на войне, а после нее. Многие не выдерживают, спиваются. Вас что спасло?
- Больше жена помогала. Чисто психологически. Женился я на ней после армии, но всю войну она меня ждала, два года, даже в учебку ко мне приезжала, в Фергану. А ведь это надо было лететь через всю страну, до Ташкента, потом еще добираться до части - это очень долгая история. Специально деньги копила, родители добавили... На всю учебку было очень немного таких случаев, чтобы невеста к солдату приехала. Родители, матери - да. А невеста.... Мы до сих пор женаты, у нас трое детей и уже растут внуки.
- У вас нет обиды на государство, которое отправило тысячи солдат и офицеров в совершенно незнакомую страну, в принципе, с не очень понятной целью?
- Афганистан - страна чудес: зашел в кишлак и там исчез. Я отвечу одной фразой, которую мне сказал один дембель по кличке Жужа: за Россию разорву, за государство - нет. Пошло оно подальше, это государство. А вообще мы давали присягу Советской армии. А если дал присягу - выполняй. Точка.
«Жизнь в России - как в лесу» 
Александр Фукс. У меня все внутри протестует 
Игорь Виссарионов: «Я никогда не сяду спиной к людям» 
Человек из подземелья. Отшельник прожил в землянке 18 лет 
Противостояние разведок. Победа невозможна без смелых и умных