Художник Юрий Рыбкин в образе Илмаринена не только рассказывает туристам о новой традиции - а в будущем, возможно, и бренде республики - монете достоинством одно Сампо, но и делится своей разгадкой секрета чудесной карельской мельницы. В чем этот секрет, откуда берется вдохновение и почему возникла идея чеканить монеты, «АиФ-Карелия» рассказал Юрий Рыбкин.
Одно Сампо
Марина Бедорфас «АиФ-Карелия»: Почему возникла идея чеканить монеты, да еще и такие?
Юрий Рыбкин: Монета одно Сампо - это, прежде всего, произведение современного искусства. Идея чеканить монеты пришла в голову мне, когда я в очередной раз на набережной показывал свою картину «Сампо» и рассказывал о разгадке тайны мельницы из эпоса «Калевала». Но это занимает много времени. Сложно донести до каждого слушателя суть. Я понял, что намного проще сделать монету, в которой будет отражена разгадка тайны Сампо. Продавая монеты, сделанные своими руками, я не только информирую туристов и местных жителей, но и поддерживаю семейный бюджет. Вы же понимаете, что для художника очень важно не только создать произведение, но и уметь продать его. А монеты с таким символичным смыслом - прекрасный сувенир.
Денежная теория
- Так в чем же разгадка?
- Я очень давно увлечен идеей эпоса, ее тайных смыслов, посланий потомкам. Как-то смотрел спектакль еще в школьные годы, увидел эту мельницу в виде чайника на сцене, так мне запомнился этот момент. Затем я перечитал разные редакции «Калевалы». И внезапно у себя на даче в Ялгубе я понял, что Сампо - это не что иное, как теория возникновения денег. Это история о том, как определенные продукты становятся деньгами. Все эти моменты я отразил в своей монете: например, звездное небо, труд - залог богатства. Каждый символ на монете имеет свое значение. Ну, раз появилась такая монета-разгадка, я решил хотя бы одну дарить каждый раз, когда прихожу на набережную.
- Вы приходите на набережную в костюме. По каким эскизам сшили? Как люди реагируют?
- Костюм сшит по эскизам Николая Кочергина. Это костюм одного из героев «Калевалы» Илмаринена. Сначала у меня была такая самодельная шапка, не очень симпатичная. Охотники мне подарили лису, и я заказал лисью шапку. Людям очень интересно, они подходят, спрашивают, улыбаются. Кто-то узнает героя из эпоса, кто-то нет. Большинство туристов желают сфотографироваться со мной. Но моя главная цель - поделиться со всеми сенсацией, разгадкой тайны чудо-мельницы. Более 160 лет разные ученые пытаются разгадать тайну Сампо. Существуют разные версии. У меня - своя. И, кстати, ей заинтересовались иностранные ученые, приезжали в Петрозаводск, мы общались, обсуждали этот вопрос.
Источник вдохновения
- Как поняли, что вы - художник? Какие картины пишете?
- Вы знаете: это удивительно, первую картину я написал в 1983 году - сразу после похорон отца. На том холсте изображена моя спящая сестра. Потом больше вообще не писал. Занимался бизнесом. Два года назад, в 57 лет, я пережил сильный стресс - и снова почувствовал вдохновение. Тогда появилась картина «Смерть на взлете». Теперь пишу постоянно. Я понял, что толчком для моего творчества стал стресс. А искусство помогало выходить из этого состояния. Сюжеты картин рождаются под влиянием чувств. Иногда простая былинка-веточка на фоне занесённого снегом пространства, колышущаяся на ветру, вызывает какую-то ностальгию по прошлому и хочется её нарисовать. Порой взгляд выхватывает из калейдоскопа жизни какую-то картинку, и я её зарисовываю в черновик. Ещё Гёте говорил, что когда возникают чувства - появляется свой цвет. Вот примерно так и у меня. Пишу картины на разные темы и в разных техниках, вырабатываю стиль. Зная уровень своей подготовки (я самоучка), понимаю, что живописец я никакой, но как творец могу быть оценен. Не стремлюсь к славе. Для меня важен процесс. Мне нравится запах краски. Он кружит голову. Мне снится, что я рисую. И от этого уже хорошо. Я раньше и представить не мог, что можно от рисования получать удовольствие. Есть в движении кисти какая-то свобода.
- Я знаю, что вы стали участником «Фестнаив»-2017. И ваша картина стала обложкой прекрасного альбома репродукций.
- Да, я отправил несколько картин на конкурс-фестиваль «Фестнаив», в котором, кстати, участвуют очень именитые художники. Мою работу «Красная…» выбрали на обложку альбома. В этом году мне как участнику фестиваля предоставляют в московском Музее русского лубка и наивного искусства пространство для персональной выставки. К осени я планирую написать серию картин «Северное сияние». Но мои работы будут не про природное явление, а про людей севера Карелии, про северную природу. Кстати, на выставке «Москва наивная» моя картина «Поставьте памятник деревне» получила приз зрительских симпатий.
Пишу в сарае
- У вас уже много своих картин? Где вы работаете?
- Я написал порядка 30 картин. Стал получать отрицательные критические отзывы о своем творчестве. И меня посетил кризис. Затем я познакомился с художником Борисом Поморцевым. Попросил его посмотреть мои картины. Он оценил их и даже две подписал. Дал рекомендации. О холсте «Стена плача. Стена слез» особенно высказался. Уточнил, что такого видения этого сюжета не наблюдал ни у одного художника. У меня очень много идей. Но сейчас рисовать-то негде. Дома жена запрещает, говорит, что пахнет красками. Летом я работаю на даче в Ялгубе. Но зимой в сарае не попишешь. Кстати, вот на днях отправил заявку на этнографический туристский конкурс. Организаторы с удовольствием приняли мою идею с монетами, так что буду работать и в этом направлении. Хочу, чтобы Сампо стала брендом нашей республики. Мне предоставлено право сделать доклад о разгадке тайны Сампо в штаб-квартире Русского географического общества.
- Вы свои картины продаете или дарите?
- У меня есть еще одна традиция. Я, конечно, продаю некоторые картины. Четыре моих работы уже уехали за границу: Финляндия, Глазго и Дания. Но мне очень нравится обмениваться работами с другими художниками.
Сила волюшки. Мастер без рук творит чудеса 
Письма с фронта. С чего начался новый музей в Петрозаводске? 
О них просто забыли. Финны в поисках социалистического Эльдорадо 
Александр Фукс. У меня все внутри протестует 
Счастливые куклы от Маргариты Керн