Тяжба вместо награды. Эхо войны доносится по сей день

Война в посёлке Пяозерский Лоухского района не закончилась в 1945 году. Здесь раздавались взрывы мин и гибли люди ещё спустя 30 лет после капитуляции гитлеровской Германии. Отступая, немцы и финны заминировали каждый метр так и не захваченной земли.

В разминировании непосредственное участие принимал водитель Михаил Александрович Мыткин – своими руками он собирал снаряды и вывозил в лес.

Взорви как-нибудь

Тогда ещё молодой водитель и секретарь партийной организации Ильинского Олонецкого района Михаил Мыткин приехал в Пяозерский в июле 1973 года. К тому моменту строительство посёлка шло уже три года и финские компании успели выстроить четыре многоэтажных дома, школу, больницу, детсад, клуб и магазин. 1 сентября начал работать леспромхоз – на делянки вышли вальщики и трактористы, поехали лесовозы. Михаил Александрович работал на ЗИЛ-130.

Но вскоре случилась беда. В декабре того же года тракторист проминал зимник. Мастер ему советовал ехать по вешкам, но тот решил напрямую – и провалился в ламбушку. Погранзона, финны, ударная стройка, а здесь такое происшествие. Мыткину сказали все командировки отменить и ехать в Петрозаводск за водолазами. Трассы тогда не было – одна сплошная грунтовка от посёлка к посёлку и асфальт только от Гирваса. Но приехал, оборудование погрузил, а водолазы – на самолёте. Правда, достать всё равно не удалось – отложили до лета.

Только похоронили утопленника – снова происшествие. Вызывает Михаила Александровича заместитель начальника тамошней милиции сержант Николай Зайков – он теперь полковник и депутат Законодательного собрания Карелии. Говорит, за школой карьер, надо погрузить 53 мины и вывезти. Откуда мины? Финны-строители что находили, туда складывали. Раз надо, так надо. Борт у ЗИЛа открыли, песок накидали и сложили боеприпас.

«Спрашиваю, мол, куда? – рассказывает Михаил Александрович. – Зайков отвечает: «Не к себе же домой». Я понял, километров 15 в лес отъехал – там карьеры песчаные были – и тихонечко в отвал выгрузил. Нашёл сухой травы, веток, набрал бензина из бака, ручеек сделал, и – спичку. Машину, конечно, предварительно отогнал. Бабахнуло – всё ходуном ходило».

По кускам собирали

Прошло времени всего ничего – опять несчастье. Михаил Александрович как сейчас помнит: смотрит в окно и видит столб дыма – четверо ребят подорвались на снаряде. Нашли 85-ти миллиметровую немецкую мину и давай колотить. Двоих по кускам собирали – братьев с первого этажа. Одному шесть лет было, другому девять. В свидетельствах о смерти так и записали: «Причина смерти: острая кровопотеря. Множественные огнестрельные раны туловища и конечностей». Два других мальчика выжили – один из них был сын Михаила Мыткина. Восемь лет ему тогда было, первый класс закончил.

Через день-два приехали сапёры, Михаила Александровича перевели на военный ГАЗ-69 и прикрепили к группе прибывших взрывотехников. Только за первый месяц нашли и уничтожили больше тысячи мин – минометных, противотанковых, противопехотных, авиабомб, фаустпатронов, растяжек. Ездили в лес и на бывший немецкий аэродром. А самостоятельно Михаил Мыткин с августа по декабрь 1974 года нашёл и вывез более трёхсот снарядов.

«Сделал в кузове ящик с песком, и то три штуки найду, то пять», – вспоминает Михаил Александрович.

Через месяц после приезда сапёров в Пяозерский прибыл майор из Ленинградского военного округа. Обещал ходатайствовать о призыве Михаила Мыткина на 90 суток и поставить вопрос о награждении орденом Красной звезды. Но – увы. Начальство только отмахивалось и раздавало обещания, в конце концов назначило лишь материальную помощь жене Михаила Александровича. Никто ничего и никуда о смертельно опасной работе молодого водителя с супругой и четырьмя детьми не сообщал. Погранзона, финны, ударная стройка. Птичка не должна улететь. А тем временем снова случилась беда. Бульдозерист отодвигал бровку снега и зацепил противотанковую мину.

«Контузило, два месяца прожил и до свидания», – рассказывает Михаил Александрович.

Железные методы

Снаряды в окрестностях Пяозерского действительно были повсюду. Вдоль дорог даже таблички стояли: «два шага в лес – и можешь погибнуть». Ведь здесь во время войны проходило одно из двух направлений – Кестеньгское, другое было на Кандалакшу. Немцы хотели перерезать Октябрьскую железную дорогу и выйти к Белому морю. Кстати, эхо войны в северных лесах раздаётся до сих пор. В 2016 году москвичи через Таллинн и Хельсинки поднялись до Оулу и въехали в Карелию через пропускной пункт в Суоперя. В деревушке Кушеванда на речке Писта один пошёл рыбачить, а трое стали разжигать костёр. И привет.

«Там же камней меньше, чем снарядов», – говорит Михаил Александрович.

Но вернёмся в 1974 год. Спустя немного времени после приезда майора произошло вот что. Михаил Мыткин прибыл в очередную командировку в Петрозаводск – направили в «Кареллеспром». А там говорят посылают срочно на железнодорожный вокзал. Срочно так срочно. И вот из поезда Москва – Мурманск выходит председатель рабочкома Кемпи Виктор Абрамович и подаёт пакет. Дескать, будь добр, на Дзержинского в обком профсоюза. Михаил Александрович как ни в чём не бывало взял пакет и отвёз куда велено. В доме профсоюза взяли и вскрыли посылку прямо при нём, а там американские доллары, немецкие и финские марки.

«Через неделю в Пяозерском мне повестка: явиться в отдел милиции, – вспоминает Михаил Александрович. – Только зашёл – мне сразу наручники. Спрашиваю, мол, в чём дело, а мне в ответ – враг народа и валютные махинации. 17 лет строгача, в Надвоицы алюминий варить. И фотоснимки предъявляют: три на вокзале и два за столом в проф­союзе. Мне потом объяснили: закрытая зона, идет строительство и только положительное должно быть, а о разминировании следует помалкивать».

Конечно, никто Михаила Мыткина не посадил — только пять часов в отделении продержали, но знакомство с методами работы органов состоялось.

Где искать правды

В 2000 году Михаил Александрович всё же решил покончить с былой несправедливостью. Первым делом обратился в петрозаводский военкомат, но там сказали, что разминирование закончилось ещё 1945 году, а привлечение гражданских лиц – в 1952-м. Потом были запросы в военкомат Мурманской области, ФСБ, МВД, министерство обороны, архивы, управление инженерных войск Вооруженных сил России, но везде – никто ничего.

Через шесть лет Михаил Мыткин обратился за помощью ко второму заместителю министра юстиции Карелии Владимиру Маркову – тот в 1977 году принимал отстроенный посёлок. Владимир Иванович обещал помочь и представлять его в Ленинградском военном округе. Но внезапная смерть Владимира Маркова на всех планах поставила крест. Был Михаил Мыткин и на встрече с бывшим главой республики Худилайненом, тот дал поручение помочь с иском тогдашнему председателю контрольного комитета Карелии Виталию Галкину. Но снова в дело вмешался случай – Галкин попал в тюрьму.

Однако Михаил Александрович сдаваться не собирался. В 2015 году подал иск в петрозаводский суд – просил признать его участником разминирования посёлка. На руках у Михаила Мыткина были неопровержимые доказательства: шесть заверенных у нотариуса свидетельств о тех событиях, а также подписи сорока жителей Пяозерского, завизированные главой посёлка. А ещё – значок «Отличник погранвойск». Просто так его не давали.

Только вот на все доказательства судья Ирина Гадючко закрыла глаза, а при вынесении решения сослалась на заключение юриста военкомата Марины Кирпичниковой. Та написала, что данных о разминировании Пяозерского нет, а подтвердить участие в сапёрных работах Михаила Мыткина невозможно. Верховный суд сначала Карелии, а потом и России оставил решение петрозаводского суда в силе.

Впрочем, надежда найти правду ещё осталась. Ведь спустя два года после суда ситуация развернулась отнюдь не в пользу служителей Фемиды. В феврале 2018 года из министерства обороны пришёл ответ, в котором разминирование Пяозерского было подтверждено и даже сообщено, с какими именно саперами работал Михаил Александрович. К большому несчастью, когда материал готовился к печати, Михаила Александровича Мыткина не стало. Он так и не дождался справедливости.