Береза закрепилась в общественном мнении как символ тоски по родине белого офицера, бежавшего от советской власти за границу. Однако это дерево давно ценилось и активно использовалось нашими предками для самых разных нужд: от отопления до строительства. В первом случае качества березы экспериментальным путем оценил английский металлург Чарльз Гаскойн, который приехал в Петрозаводск в 1786 году поднимать литейное производство.
По британской науке
Он поставил условие: плавить руду не на древесном, а на привычном ему высококалорийном каменном угле. Однако осмотрительный иноземец все же решил опытным путем установить возможности местного топлива. Вдруг какое-нибудь дерево с берегов Онежского озера будет давать жара не меньше, чем черный камень из английских шахт? По его приказу крестьяне доставили на завод по 3-4 погонных сажени (более 7 кубометров) дров из различных пород дерева. В результате к специально сооруженному очагу с мерным котлом привезли подсушенные и располовиненные бревнышки из сосны, ели, березы, ольхи, ивы, осины, рябины, черемухи.
Научный опыт британца установил: больше всего тепла дают береза и ольха, хотя и уступают каменному углю. Впрочем, русские знали это и так. Берёза – одно из наших самых распространенных, стойких и выносливых лиственных деревьев. Она первой отвоёвывает территорию для будущего леса и только потом уступает место хвойным деревьям. Первая тайга, которая появилась в Карелии после ледника, была белоствольной. Берёзы, как заботливые няньки, выращивали под своей защитой еловый и сосновый лес.
В топку
Тепло в доме также зависело не только от того чем топили, но и от того что топили. В казенных казармах, построенных для петрозаводских мастеровых, ставили отопительно-варочные глинобитные печи, в крестьянских домах очаги были, как правило, без дымохода, то есть топились по-черному. Лучшие дома слободы обогревались изразцовыми голландскими печами. Такие печи очень понравились Петру I во время его известной кораблестроительной «стажировки» в Голландии. Но в условиях Русского Севера они не очень эффективны. Тепло в хоромах обеспечивалось каминами и кухонными русскими печами.
Однако выход был: красивая изразцовая голландка модернизирована русскими печниками путем увеличения числа дымооборотов и утолщения наружных стенок. При этом существенно замедлялся прогрев печи. Только через 1,5 – 2 суток после хорошей топки стенки печи становились горячими. Для увеличения теплоотдачи в верхней части топливника ставили регистр из двух-трех чугунных труб. Далеко ходить за ними не надо было: Петровский завод, как известно, поставлял в Петербург так называемые фонтанные трубы. Кроме голландок, в царском дворце с видом на Онежское озеро были поставлены и чугунные печи местного производства – точно такие же, как в Марциальных Водах – круглые и с царской короной наверху.
Спасала и лечила
Вернемся к нашей березе. Мистер Гаскойн не знал, что олончане ценили ее за гибкую, эластичную бересту (причем только с плакучей, повислой березы!), которая вполне заменяла писчую бумагу и непромокаемый кровельный материал. Под тесовые крыши крестьянских и даже богатых городских домов обязательно подкладывали внахлест полосы «скалы», бересты. По дореволюционным фотографиям старинных домов Олонецкой или Архангельской губерний иногда кажется, что крыша крестьянского дома течет – настолько ненадежны, с многочисленными изъянами, доски на кровле. Но доски лишь пригружали основное водонепроницаемое покрытие: если в порядке скальный слой, дожди не проникнут на чердак.
Берёзовые веники – обязательное приложение к русской бане. Кроме того, из бересты крестьяне делали дёготь – колёсную мазь для своих телег, а также лёгкую и прочную посуду, плели лапти – дешёвую и удобную обувь. Уголь из березовых сучьев хорошо очищает водку от сивушных масел. Лыжи, фанера, ручки для инструмента – на всё годится берёзовая древесина. В 1921 году изобрели даже искусственную кожу для подметок, склеивая несколько слоев бересты под разным направлением волокон.
Правда, есть один небольшой минус: березовые дрова дают сажу, поэтому для любителей открытых очагов, каминов более предпочтительна желто-оранжевая древесина ольхи, а почти совсем без копоти, ярким белым пламенем горят сухие осиновые дрова. Осину за отсутствие столь нежелательного нагара и даже за способность выжигать сажу (правда, не столь радикально, как бы хотелось поклонникам данного способа!) в дымоходах больше всего ценят деревенские и городские трубочисты. Ну и последний аккорд гимна березе (как без нее?) – мировая известность драгоценной карельской березы!