Писатель Дмитрий Новиков морщится, когда его называют «самым успешным карельским автором». Рецепт успеха, по Новикову, прост: ты 10 лет долбишь молоточком бетонную стену, под смех и шуточки окружающих, а когда в стене образуется брешь, то тут-то собравшиеся зеваки и называют тебя «успешным». Однако из песни слов не выкинешь.
Впервые за 40 лет, с момента выхода «За чертой милосердия» Дмитрия Гусарова, карельский автор написал роман, который обещает стать событием не только регионального уровня.
«Голомяное пламя» Новикова издано самым крупным российским издательством и было представлено читающей публике вместе с новым романом признанного классика, пермяка Алексея Иванова. Как считает сам Новиков, это свидетельствует и о возвращении в столицах интереса к региональной литературе - в том числе и к такому явлению, которое Новиков называет «новая северная проза».
О чем пишут карельские авторы, нужно ли помогать литераторам и как прошлое переплетается с будущим в нашей повседневной жизни, Дмитрий Новиков рассказал «АиФ-Карелии».
Три пласта одного романа
Сергей Хорошавин «АиФ-Карелия»: Дмитрий, вопрос наивный, но все-таки: что значит «Голомяное пламя»?
Дмитрий Новиков: Знаете, возле Петрозаводска есть такой остров - Голомяной. Этот остров расположен там, где заканчивается Петрозаводская губа и начинается простор большого Онежского озера. Голомяной - это открытый. В случае с островом - начинается открытая вода. А в названии романа речь идет об открытом пламени, радуге над Белым морем и пламени в душе человеческой, с которым так или иначе связана та история, которая рассказывается в тексте. Любопытно, что в московском издательстве хотели поменять название, искали другой вариант, но так и остановились на этом - наши предки умели давать очень четко имена многим явлениям, и очень жаль, что мы сейчас забыли тот язык. В моем романе 3 временных эпохи и 3 языковых пласта - начало 16-го века, начало-середина 20-го и, наконец, наше время. Язык же - старорусский, наша знаменитая поморская «говоря», и, конечно, современный русский язык. Среди героев есть и реальные исторические лица. Например, святой Варлаам Керетский и русский этнограф, помор и исследователь Иван Дуров, создатель уникального «Словаря живого поморского языка», который был арестован и расстрелян в 1938 году, найдя свое последнее пристанище в Сандармохе. Формулировка в деле была примерно такой: «уделяет слишком много внимания старине, не обращая взора на реальные достижения советской власти». В то же время я хотел бы подчеркнуть, что это не исторический роман. Это, скорее, роман о том, что такое северный русский дух, о нашем северном менталитете, который, несмотря на все лишения, гонения, войны, нашествия, на всю нашу перепаханную историю, сохраняется и хранит наш Север. Одновременно это и своего рода роман-путешествие. Каждая глава названа по имени населенного пункта, в котором происходит действие. Роман, собственно говоря, и рождался из серии отдельных рассказов, постепенно обретая внутреннюю логику, гармонию и завершенность. Это первый роман, который я написал, и его создание было тяжким трудом. Когда в конце года после завершения работы над книгой я попал в больницу с кардиологией, то наш знаменитый профессор-литературовед Лев Мальчуков отметил, что это и была плата за книгу. И, наверное, он прав.
Прошлое и будущее
- Но все-таки ваша книга обращена в прошлое… А как же будущее? Нам действительно нужно оглядываться назад?
- Прошлое - это и есть будущее. Постоянное стремление неважно куда, лишь бы вперед, забвение своих корней, потеря связи с землей, на которой живешь - это и привело нас к весьма печальному состоянию. Между тем в нашей жизни, тем более в таком удивительном месте как Карелия, все временные пласты переплетены самым волшебным образом. Как-то летом я пошел за грибами в лес рядом с деревней Крошнозеро, где сейчас живу, и наткнулся на небольшую каменную кладку на песчаном мысе - это явно были остатки какой-то крепости, которая прикрывала реку. Место с военной точки зрения - а я все-таки служил на флоте - было выбрано очень грамотно. Стал спрашивать местных, мол, чего это? Увы, не помнят, хотя многие семьи там живут издавна, в быту активно используют карельский язык, но ни про какую крепость сказать ничего не могут. Стал копаться в архивах, и - точно, где-то в наших краях стоял русский гарнизон, прикрывавший Шую от шведов, которые могли сплавиться по реке к Онежскому озеру. За рубежом это место было бы объектом экскурсий для школьников, местом работы археологов, на его примере воспитывали бы любовь к Родине, а у нас оно просто забыто и заброшено. Как и многое из того, что не надо было бы забывать. А между тем, именно этой своей уникальностью, своей необычной историей, своей непохожестью мы и интересны окружающему миру, да и самим себе.
Стране и миру
- Кстати, о нас и окружающем мире. Сейчас распространены две точки зрения на Россию. Первая, условно, звучит как «Россия, ты - одурела», вторая - «верной дорогой идем, товарищи». Вам самому - какая ближе?
- Разумеется, вторая. Буквально только что, в декабре, вернулся из Финляндии, где побывал по приглашению наших эмигрантов. Были встречи с читателями в нескольких финских городах, рассказывал про свой роман, вообще про нашу жизнь. Атмосфера на встречах была очень теплой и доброжелательной. В отличие от прошлых лет вопросы про политику практически не звучали, что, на мой взгляд, хороший признак. Нездоровая шумиха спадает, люди более реалистично смотрят на нашу страну. Интерес же к России растёт. Многие финны искренне расстраивались, что не могут прочитать мой новый роман на финском языке. Кстати, я думаю, что он пришелся бы им по вкусу. В менталитете людей, выросших и живущих на севере, много общего, поэтому мы лучше понимаем друг друга, несмотря на границу и культурные различия. А что ж поделать? Солнца мало, дефицит йода - приходится быть упорными, спокойными, тренировать силу воли и справляться с ударами судьбы. На юге жизнь полегче, но и менталитет другой. Однако, к сожалению, некому перевести «Голомяное пламя» на финский язык - люди, которые переводили мои рассказы, уже умерли, новое поколение переводчиков не сильно многочисленное. Наше государство, как обычно, финансирует культуру по остаточному принципу, забывая, что даже с точки зрения политики воздействие «мягкой силы» культуры намного влиятельнее, успешнее и продолжительнее, чем самые яркие дипломатические шаги.
Северная проза
- Но, наверное, и культура должна быть интересна миру?
- Нам есть что показать и о чем рассказать. Я уже достаточно долго говорю о феномене «новой северной прозы», представленной авторами из Карелии, Вологодской области и других районов Русского Севера. Это очень своеобразная литература - со своим языком, своим образным рядом, перекликающимися темами. И она может быть по-настоящему интересна. Не случайно ведь москвичи - эти, говорю со всем уважением, профессионалы издательского дела, что-то такое почувствовали в моем романе, уловили, что подобные темы становятся по-хорошему модными. Думаю, что и жители России, и зарубежные читатели смогли бы ощутить то самое обаяние Севера, которым пронизана эта проза.
- А что мешает?
- Скажу банальность, но - цена вопроса. Для всех. И для писателя, и для читателя. Я в своей жизни пробовал себя в разных профессиях - был и грузчиком, и предпринимателем, и строителем, и владельцем турбизнеса, сейчас живу в деревне, своими руками возвел дом, но самым тяжелым занятием было и остается именно писательство. Поэтому не удивительно, что молодые люди не очень стремятся браться за перо. И почти нет подрастающего поколения, которое идет на смену. Трудное ремесло, с материальной точки зрения невыгодное. Для читателя же оказывается велика стоимость конкретной книги. «Голомяное пламя» стоит в магазине 486 рублей - цена салата «Оливье» накануне Нового года, но народ предпочитает потратить деньги именно на то, чтобы накрыть стол. Не могу никого осуждать, но есть в этом, на мой взгляд, что-то не очень правильное…
Все VIP-ы в гости к нам: зачем приезжали Патриарх, Путин и Навальный? 
В Карелии зима наступила официально 
Талви Укко и Кыш Бабай объявили об окончании лета 
В Карелии побывают слепоглухие туристы 
Жители Петрозаводска отправились в кругосветное путешествие автостопом