В российском законодательстве несколько лет уже есть статья, карающая за оскорбление чувств верующих. Можно ли оскорбить чувства в юридическом смысле слова и можно ли за это наказывать – вопросы весьма спорные. Вместе с медиаюристом Еленой Пальцевой «АиФ» попытался разобраться, внёс ли ясность закон и как он работает на деле.
Широкое толкование
Антон Соловьёв, «АиФ – Карелия»: Елена Сергеевна, что не так с законом об оскорблении чувств верующих?
Елена Пальцева: С точки зрения права в закон введены две категории, содержание которых до сих пор не раскрыто ни на уровне закона, ни на уровне подзаконного акта - определения нет даже на уровне постановления пленума Верховного суда. Кто такой верующий? И что такое чувство верующего? Как распознать данные категории? Они ведь носят морально-этический характер, а не правовой. Поэтому когда мы говорим о защите чувств верующих, мы должны использовать классифицирующие признаки. Что они собой представляют? К примеру, в случае социальных групп такими признаками служит принадлежность – скажем, к муниципалитету, органам правопорядка, системе образования.
- Но это же вопрос второстепенный. Все мы знаем, кто такие верующие и что такое чувства.
- Когда я анализировала конструкцию этой правовой нормы и практику её применения, то пришла к такому выводу: государство априори признаёт, что в России есть верующие. А поскольку верующие – физические лица, говоря юридическим языком, то наличие чувств предполагается. Поэтому вводя такую норму, законодатель уже констатирует, что верующие есть и что они имеют чувства, которые при том могут быть задеты чьим-то противоправным поведением. По сути, в судебных делах об оскорблении чувств верующих мы имеем презумпцию наличия верующих и их чувств.
- То есть проблема в том, что авторы закона за людей решили, верующие они или нет?
- Может быть, да. Потому что вера не всегда проявляется внешне, а в большей степени имеет отношение к внутреннему миру человека.
- Но если взглянуть на вопрос чуть шире.
- Во-первых, трудно согласится с правомерностью оценок, которые даются в ходе судебных разбирательств по этой статье. Во-вторых, введение данной статьи было излишне. Потому что в Уголовном кодексе РФ есть много составов – хулиганство, вандализм, экстремизм, по которым религиозный критерий идёт квалифицирующим и отягчающим обстоятельством. Я приведу пример. Толчком к принятию этой статьи послужила история с Pussy Riot в храме Христа Спасителя. Когда она произошла - а это был 2012 год, стали думать, по какой статье квалифицировать действия участниц музыкальной группы. В итоге подвели под статью о хулиганстве на религиозной почве. Вполне всё было логично. Хулиганство? Да. На религиозной почве? Безусловно. И, наконец, я солидарна с теми священниками, которые после принятия закона выходили на одиночные пикеты с табличками о том, что чувства верующих невозможно оскорбить.
Условный срок
- Статью активно применяют?
- Количество дел по этой статье, которые были возбуждены и доведены до логического конца, небольшое – по всей стране порядка двадцати. Не сказать, что статья массово применяется и массово бьют по рукам тех, кто преступил закон. На мой взгляд, злоупотребления этим механизмом нет. Только Влад Соколовский, который ловил покемонов в храме Екатеринбурга, получил реальный срок лишения свободы, а все остальные отделались штрафами. Действия екатеринбургского юноши пытались представить как невинное баловство, но в его якобы безобидной ловле покемонов был вполне очевидный посыл. К тому же он снимал свои действия на камеру, а затем опубликовал в интернете, снабдив видеозаписи оскорбительными комментариями. Вся цепочка действий свидетельствовала о целенаправленном поведении и об умысле.
- Но, оказывается, что в очень многих странах – в том числе тех, которые принято считать демократическими – аналогичные законы есть. Причём на протяжении лет ста.
- Есть, но, к примеру, во Франции богохульство не запрещено. Правда, отчасти отсутствие такого запрета и привело к террористическому акту в редакции сатирического журнала «Шарли Эбдо». Его кредо – «для нас нет запретных тем». Они себе позволяют карикатуры на трагедии, на пророка Мухаммеда, на Иисуса Христа.
- А ограничение свободы слова в законе есть?
- Понимаете, свобода слова – как и любые другие свободы – не абсолютна. Причём это закреплено в самой конституции. Есть статья, которая говорит о том, что права и свободы могут быть ограничены в целях защиты интересов третьих лиц, государства и национальной безопасности. Свобода моего кулака заканчивается кончиком вашего носа. Здесь то же самое – в законе есть ограничение свободы слова, но оно направлено на обеспечение стабильности в обществе и защиту интересов верующих. Ведь и в других случаях можно рассуждать в таком же ключе. Мол, поскольку у нас свобода слова, то никакой ответственности за экстремизм быть не должно.
Где красная линия
- А в целом сегодня с нашими законами всё в порядке?
- По Конституции Россия – правовое государство, а значит, законы должны отвечать принципу правовой определённости. То есть все правоприменители, включая обычного гражданина, должны понимать законы однозначно. Так вот, принцип правовой определённости практически не соблюдается в законах последнего времени, особенно если они носят политический характер.
Понимаете, закон – это регулятор общественных отношений. Гражданин или организация должны чётко понимать, где та красная линия, которую нельзя перешагнуть. Никто не должен ждать, как сложится судебная практика или что скажет президент.
- Я так понимаю, вы говорите о законе об иностранных агентах.
- В том числе. В законе очень широкие формулировки. Понимаете, закон – это регулятор общественных отношений. Гражданин или организация должны чётко понимать, где та красная линия, которую нельзя перешагнуть. Никто не должен ждать, как сложится судебная практика или что скажет президент. Прочитали, проконсультировались и пошли работать в рамках правового поля. А сегодня это невозможно. Все мы находимся под дамокловым мечом. Упадёт он на наши головы или нет, будет зависеть не от нормы закона, а от политической конъюнктуры.
Общество и церковь. Идти по тропе конфронтации или выбрать путь диалога? 
Скитания великомученицы. Варваринскую церковь снова везут на новое место 
Поджигатель Успенской церкви отправлен на принудительное лечение 
Дома раздора. Церковь претендует на два исторических здания 
В Преображенскую церковь возвращён иконостас после 40 лет хранения в музее