До войны в Петрозаводске канализации не было. А вот благоустроенные многоквартирные дома со всеми, так сказать, удобствами были. Как так? Куда стекали «все удобства» от 3- и 4-этажных жилых домов Военведа и НКВД на ул. Гоголя и Дзержинского, от дома специалистов и дома Горсовета по пр. Ленина (нынешний д. 13), дома командного состава Кировской ж. д. (нынешний адрес Первомайский пр., д. 53), от всех трех бань в центре города? Наконец от железнодорожного ведомства, которое заливало стоками поля совхоза №1 (нынешний Октябрьский район). Считалось, что стоки шли через очистные сооружения.
Что это такое? В лучшем случае – биофильтр и хлоратор, да и то по неполной схеме. Без полноценного биофильтра и без выжимной трубы для удаления ила. Все это было отложено «до лучших времен».
Канализационную трубу бани № 2 (была такая около нынешнего памятника-пушки) просто вывели в Лососинку. Вообще все сточные воды двух бань на берегу реки и новой кирпичной бани на нынешней улице Красной должны были подвергаться постоянному известкованию в специальном отстойнике. Конечно, должны были, да как-то все откладывали...
В начале 1941 года горсовет запланировал: начать строительство канализации в текущем году. Однако летом началась война.
Больница – тоже источник инфекции…
Послевоенные дела с городской канализацией были плохи, особенно относительно больничного городка близ устья Неглинки. Он сбрасывал стоки 19 разрозненными выпусками (в том числе от инфекционных отделений) без всякой очистки в районе второго пояса санитарной охранной зоны городского водозабора.
Надо было срочно канализировать Первомайский район, железнодорожный район и поселок ДСК, поскольку эти территории особенно сильно загрязнял (кроме Кировской ж.д.) крупный «поставщик» опасных отходов – мясокомбинат. Все это давало большой процент вспышек кишечной инфекции именно в этой части города.
Санитарная статистика уже давно буквально вопила: заболевание брюшным тифом и паратифом за 1947 год – 439 случаев, (в том числе дети до двух лет – 183); за 1948 год – 544 случая (в том числе дети до двух лет – 301). Заболевание малярией за 1947 год – 243 случая; за 1948 – 541 случай. Железнодорожники даже запланировали «противомалярные мероприятия: выявление и лечение маляриков, засетчивание и пологизация марлей (сетки на окнах и пологи для кроватей) общежитий, детских и лечебных учреждений».
Промышленные стоки попадали и в водозабор. 30 ноября 1962 года в водопроводной воде вдруг обнаружились подозрительные взвешенные частицы. Анализы показали, что эта муть представляет собой частицы коры и опилок, соли сульфата. Вода имела явно выраженный гнилостно-древесный запах.
Виновника загрязнения выявили достаточно быстро. ДСК сбросил через свою хозфекальную канализацию до 10 тонн древесного волокна от цеха древесно-волокнистых плит. Цех был немедленно остановлен, но вода в Петрозаводской губе еще долго оставалась некондиционной.
Опасное место превратить в стадион
Сточные воды из временной канализации Закаменского района спускались в пойму Лососинки у Лобановской плотины, а из центральной части города – в Неглинку в районе ул. Кирова. Одна из самых загрязненных стоками территорий фактически располагалась в центре – в пойме реки Лососинки между нынешним мостом на Мерецкова и началом ул. Калинина. Там еще до войны оформилась заболоченная местность с многочисленными лужами и чахлыми кустиками. Туда пацаны из района к/т «Сампо» и Закаменского района по весне бегала ловить тритонов. Летом речка в этом месте служила им местом для купания, поскольку никто не информировал о постоянно скапливающейся там заразе. Только на рубеже 50-х и 60-х это мокрое место решили засыпать и приспособить под большой стадион.
Строительство главного канализационного коллектора велось с 1949 года, с остановками и переделками. Это большая труба, по которой городские сточные воды самотеком должны были пойти до очистных сооружений в Выгойнаволоке. Для этого самотека надо было также построить насосные станции перекачки, чтобы из низин перебрасывать стоки повыше, в камеры гашения. На это уходило много времени, денег и труда. Только в 1979 году все основные работы завершились. Город впервые полностью избавился от «самозагрязнения» собственными отходами.
Получилось так, что строительство очистных и стадиона «Спартак», бывшее некогда местом, опасным для здоровья, шло параллельно и очень медленно. То есть и то и другое были городскими долгостроями.
Про двадцатилетнюю (с 1964 по 1984 годы) историю сооружения «Спартака» ходил такой анекдот. В конце 70-х экскурсоводы даже с некоторой гордостью показывали гостям знаменитый долгострой — стадион около ДК ОТЗ. После одной такой экскурсии присутствовавший среди интуристов искусствовед в штатском строго предупредил гида, чтоб он не позорил город и не заикался о времени строительства.
На следующий день очередная группа поинтересовалась, почему им ничего не сказали о во-о-он том сооружении. Что это у вас будет? Гид изобразил крайнее удивление и развел руками: «Не знаю, вчера на этом месте ничего еще не было!»
Заставить работать. Как зэки стали строителями 
По статусу не положено. Как Пудож стал селом 
Наша история. Как типография вытеснила барабанные палочки 
Лошадиная сила. Почему извозчики невзлюбили поезда 
Столовая в кафедральном соборе. Храм удалось взорвать со второго раза