Военная хитрость: поезда с винтовками тянули олени

Первая мировая война продолжалась уже второй год, на германском фронте дела шли не гладко. Часто по причине самой банальной – нехватке вооружения. И обидно было, что винтовок и патронов союзники-англичане поставили много, а лежали они в портовых складах-пакгаузах Александровска (ныне город Полярный) и Романова-на-Мурмане (ныне Мурманска) без всякой пользы. Железную дорогу от Петрозаводска пока еще только строили. Вот тогда и дошло до царских ушей нестандартное предложение начальника службы связи Белого моря лейтенанта Михаила Рощаковского.

 

 

Орден – за оплеуху

Этот морской офицер «прославился» еще в 1904 году. В начале русско-японской войны миноносец «Решительный» под его командой с боем прорвался в нейтральный китайский порт и там сдал китайцам орудийные замки и спустил Андреевский флаг.

По всем международным правилам разоруженный корабль не мог считаться военной добычей противника. Поэтому когда на борт «Решительного» поднялся японский офицер и потребовал сдаться, Рощаковский просто вышвырнул его за борт. Правда, плена избежал и вернулся в Россию через Америку.

На родине его поступок некоторые осудили за оплеуху вражескому офицеру, но за доблестное сопротивление поощрили орденом и повышением по службе. С началом Первой мировой ему поручили создание сети радио- и метеостанций на Кольском побережье. Рощаковский привлекал к делу всех, кого встречал на пути: арестантов, соловецких монахов и местных жителей от мала до велика…

Мы поедем, мы помчимся

К ноябрю 1915 года навигация заканчивалась, но деятельная натура Рощаковского искала ответа на главный вопрос времени: чем будет воевать Россия всю зиму? Рельсы от Петрозаводска были проложены лишь на отдельных участках трассы. Между ними  – лишь тундра, леса, топи. Только олени иногда нарушали безжизненный пейзаж Заполярья. Михаил Сергеевич предложил такой план: от Семеновска до Колы ящики с английскими винтовками везут по железной дороге (10 верст), затем от Колы оленьи упряжки тянут нарты до станции Имандра (150 верст). Потом от Имандры до Кандалакши груз едет по железной дороге (100 верст), а от Кандалакши до станции Рованиеми (Финляндия) – конским гужом (380 верст).

Начальство не решилось на такую авантюру, поэтому Рощаковский рванул в Петроград и добился аудиенции у императора. Заручившись поддержкой самого царя и членов Государственного совета, он срочно отправился на север, предварительно отбив следующую телеграмму «Еду с царским посланием. Рощаковский». В случае какого-либо промедления со стороны железнодорожных чиновников совал им под нос мандат с собственноручной резолюцией Николая II: «Нужно сделать всё, чтобы дело перевозки наладилось и пошло полным ходом».

В Национальном архиве Карелии сохранились панические телеграммы путейских чиновников на его ночные звонки и категоричные требования немедленно предоставить дрезину или автомобиль. Жандармы писали жалобы на рукоприкладство деятельного царского посланника, один из священников попался ему под горячую руку и был обруган по-мужицки, а военнопленный мадьяр за нерасторопность получил плетей. Однако дело, по высочайшему выражению, «пошло полным ходом».

Около 15 тысяч оленей, впряженных в сани, нарты и розвальни, с 10 января 1916 года принялись выполнять царский указ. К 1 апреля объем перевозок составил 450 тысяч пудов. Русская армия получила 250 тысяч винтовок, миллионы патронов и другое военное снаряжение.

Таких капитанов нам не нужно

За эту операцию М. С. Рощаковский стал капитаном II ранга, получил очередной орден. После Февральской революции А. Ф. Керенский, наслышанный об организаторских способностях Рощаковского, предложил ему контролировать все военные поставки от союзников, присвоил звание капитана I ранга. Однако с приходом к власти большевиков он оказался не у дел.

 

 

Эмигрировал, но через 10 лет вернулся на родину. Его даже приняли на советскую службу, в иностранный отдел как не замеченного в кровопролитии и знатока нескольких языков, однако потом ненадолго арестовали, затем выпустили. В 1937 году снова арестовали и осудили на пять лет заключения как социально опасного элемента. Погиб в Карагандинском лагере в 1938 году.