Утром 5 августа 1919 года на сонный немноголюдный Петрозаводск из-за Соломенного наплыл какой-то непонятный небесный гул, а самые остроглазые разглядели в небе трех «птичек». Через минуту уже всем стало ясно, что это аэропланы, причем с британскими опознавательными знаками, красно-бело-синими кругами на крыльях. Многие со страхом, а ребятишки с восторгом впервые в жизни глазели на полет «летательных аппаратов тяжелее воздуха» над головой. Летательными аппаратами легче воздуха, то есть воздушными шарами петрозаводчан вряд ли можно было поразить. Этого добра они видели не единожды: сначала как эксклюзивное ярмарочное развлечение, а школьники часто запускали самодельные бумажные «монгольфьеры» с подвязанными снизу жаровнями.
Сатана над городом
А вот настоящие аэропланы воочию видали только бывшие солдаты и офицеры Первой мировой. Правда, таковых в городе было совсем немного, поэтому можно считать, что в большинстве своем горожане видели это чудо впервые. Вот уже можно разглядеть сигарообразные тела самолетов, их широкие лапы-лыжи (лодки?), а когда аппараты делали вираж, хорошо видны были торчащие из кабинок очкастые головы в желто-оранжевых шлемах.
Кто-то из фронтовиков, разглядев курносый профиль гидросамолета, завопил: «Сатана! Точно сатана! Сейчас даст жару!» Видимо, он решил, что это немецкий бомбардировщик Airco De Havilland DH.4, хотя на самом деле это были просто похожие на «сатану» английские машины Fariey IIIF. Авиаторы той поры называли DH.4 «лобастой сатаной» за своеобразную тупорылость носовой части. Широкие поплавки гидросамолетов позволяли им использовать в качестве аэродрома Онежское и сотни других карельских озер.
Вооружены они были пулеметом и десятикилограммовыми бомбами. Военное предназначение этих легких бомбардировщиков – борьба с красной Онежской флотилией. На первых порах они могли бомбить совершенно безнаказанно. Зенитных орудий у наших канонерок (буксиров, наскоро вооруженных пушками) еще не было, а пулеметы не могли стрелять вверх из-за перекоса ленты. Поэтому при налетах красные военморы могли только грозить кулаком вслед бомбовозам да облегчать душу многопалубным флотским матом. Справедливости ради следует сказать, что прицельность воздушного бомбометания была плачевной. В лучшем случае бомбы взрывались недалеко от борта канонерок. Прямого попадания даже в неуклюжий колесный буксир, стоявший у городского причала, ни разу не случилось.
Воздушные налетчики прибыли в Петрозаводск от станции Медвежья Гора, где англичане и белогвардейцы устроили военную базу с быстроходными катерами и гидросамолетами.
Доктрина устрашения
Собственно, неожиданная бомбардировка крупного туземного центра преследовала главную цель: посеять панику, вызвать животный страх беззащитного населения. В конечном итоге именно оно и могло потребовать от своего правительства капитуляции на любых условиях, лишь бы снова не испытывать ужас от появления бомбовозов.
Примерно так рассуждал незадолго до Первой мировой итальянский офицер Джулио Дуэ. Обязательным условием успеха для нападающей стороны он считал абсолютное господство в воздухе и экономическую отсталость противника. Передовые европейские страны уже испытали доктрину Дуэ на полудиких окраинах Азии и Африки и убедились в эффективности бомбардировок устрашения.
Теперь вот британцы решили испытать действенность доктрины на отсталых окраинах России. Только русский Север – не северная Африка или Индия. Поэтому летчикам королевских ВВС была сконструирована специальная экипировка: кожаные пальто на меху, такие же маски и шлемы, особые перчатки с клапанами-рукавицами, высокие меховые сапоги. Ведь на скорости 120 км в час в открытых кабинах быстро дубеешь от холодного ветра – где уж там стрелять да бросать бомбы! Даже для королевских пехотинцев, посланных в северную Россию, были специально изготовлены теплые сапоги из белого брезента на толстой кожаной подошве.
Почему именно Петрозаводск был выбран для бомбардировки устрашения? Да потому что более крупного центра на Севере в 200-верстной зоне действия авиации просто не было. Архангельск и Мурманск давно уже были захвачены британско-белогвардейским легионом, затем по железной дороге он с боями дотянулся до Медвежьей Горы, занял станции Уница и Повенец. Оставалось оккупировать Петрозаводск, а там уж недалеко и до Петрограда. Однако, как известно, не получилось ни того, ни другого. Жертвой бомбардировки оказалась лишь девочка-подросток, полоскавшая в озере белье.