Зачеркнуть Энгельса. О чем говорят названия улиц

Общественники Петрозаводска выступили с инициативой переименовать часть улицы Энгельса в улицу Петербургская. Горожане живо обсуждают идею. Почему переименования вызывают такой интерес, в интервью «АиФ» рассказал известный историк Владимир Лапин.

Энгельс ни при чём

Антон Соловьев, «АиФ-Карелия»: Владимир Викентьевич, переименование улиц – это тоже борьба за символическое пространство?

Владимир Лапин: Конечно. Мимо памятников мы ходим не каждый день, а по улицам – каждый. Поэтому названия улиц и площадей – одна из основных составляющих политики памяти и символической политики. Причём здесь есть важный момент. К примеру, установленный два года назад в Орле памятник Ивану Грозному – это не памятник царю Ивану Грозному. Это памятник России 2016 года. Также и в случае улиц. Предложение переименовать улицу Энгельса в улицу Петербургская больше характеризует Петрозаводск 2018 года. Причём ведь никто не пытается свести счёты с Фридрихом Энгельсом. Переименование – решение проблем сегодняшнего дня.

- То есть Энгельс здесь ни при чём.

- Ни при чём. Многие выступают за сохранение коммунистических топонимов, но не потому что они приверженцы, скажем, марксизма. Во-первых, просто привычка. Во-вторых, коммунистические топонимы для старшего поколения – символы молодости. Дело в ностальгии. А отказ от Фридриха Энгельса – это отказ от своих чаяний, от своей деятельности. Зачеркнуть Энгельса - значит зачеркнуть себя. Энгельс – это оправдание прожитой жизни. А в-третьих, многие просто боятся перемен. В том числе – в символике.

- Иначе говоря, здесь ещё и улица-то может быть ни при чём.

- Понимаете, если пощупать – политически или идеологически – принимающих участие в таких голосованиях, то окажется, что среди них много людей, склонных к протестному голосованию. Независимо от того, делают они выбор за или против. Почему? Потому что отказ от того или другого – это обязательно протест. Одни протестуют против изменений, другие - против сложившейся ситуации.

- На проспекте Ленина стоят деревянные здания, которые были построены в 30-е годы. Построены в стиле финского национального романтизма. Это тоже была борьба за символическое пространство?

- Конечно. К примеру, возьмём Петербург. Зимний дворец – император, Главный штаб – армия, Адмиралтейство – морской флот, а в центре – Александрийская колонна, памятник победе над Наполеоном. И мы видим государственную схему: трон, армия, флот. Ни церкви, ни науки, ни коммерции. Но так вышло не намеренно. А бывает намеренно. Давайте так построим, чтобы что-нибудь сказать. Но такие намерения трудно обнаружимы: они могли быть высказаны только, к примеру, капитану НКВД на допросе. Почему так построили? Впрочем, архитектор мог просто не понимать, почему ему захотелось так построить.

Жизнь огурцов и овощей

- В Петрозаводске улицам в новых жилых комплексах стали давать идеологически не нагруженные названия. Улица Чистая, улица Лучистая, проезд Морошковый… Это везде так?

- Да, именно такое явление. К примеру, я живу в ближнем пригороде Петербурга, в котором улицы идут в таком порядке: Старинная, Новая, Лесная, Полевая. Такие незатейливые названия. То же самое во многих других местах. Даются мало что говорящие, нейтральные наименования. Как бы всех устраивающие. Исключительно для почтальонов. Никакой нагрузки они не несут. Это явление довольно заметное.

- А так ли должно быть?

- Понимаете, подавляющее большинство людей, именем которых названы улицы, – люди достойные. Но имена должны не просто звучать, они должны работать. В таком случае жизнь города или посёлка станет гораздо богаче, он станет населён, так сказать, в исторической перспективе, а жители будут видеть свои корни. А вот улицы Морошковая или Черничная в культурном смысле – это растительная жизнь, это жизнь огурцов или овощей. Может быть, Чиполлино и хорошо жить на Луковой улице и завидовать принцу Лимону, который живёт на Цитрусовой улице. Но топонимика должна нести культурную нагрузку, и она может сделать очень многое.

- Бывают и другие, так сказать, промахи в наименовании улиц?

- Бывает, что улице или площади дают имя, которое на момент его присвоения было у всех на слуху. И которое является знаком, лейблом для политической или культурной группировки, дающей название. А другие за этим именем ничего не видят. Но проходит время, и такое название начинает выглядеть устаревшим. Вообще, к названиям нужно относиться очень серьёзно, потому что они даются надолго, если не навсегда. И потому что они создают тот или иной фон.

Идеологическая капельница

- Насчёт фона. В каждом городе есть улица Ленина и Маркса. Какие функции выполняли такие наименования?

- Человек шёл, и перед его глазами разворачивалась история освободительного движения. В советское время формировали представление, что живёте вы в коммунистическом мире. Вокруг вас – борцы за свободу. Важнее борцов за свободу быть ничего не может. И вот они – общемировые, общероссийские, местночтимые борцы – в разных пропорциях присутствовали на улицах городов. Такая практика формировала единое символическое пространство. Человек в таком мире жил.

- А как вообще работает символическая политика?

- Одна из особенностей символической политики – нужно капать. Разовая акция, просто вброс информации ничего не даёт. Людей нужно ставить под идеологическую капельницу. Чтобы капало, капало, капало… Потому что залповые идеологические воздействия не имеют терапевтического эффекта. Более того, они имеют характер отторжения. К примеру, в Ленинграде в 70-е годы назвали подряд идущие улицы именем Энтузиастов, Наставников, Передовиков, Ударников. Люди стали называть это место районом идиотов.

Разовая акция, просто вброс информации ничего не даёт. Людей нужно ставить под идеологическую капельницу. Чтобы капало, капало, капало…

- А на что нацелена символическая политика?

- На эмоциональное воздействие. Смотрите, мы все участники борьбы добра и зла. И мы всегда считаем, что мы - силы света. В разных формах: бытовых, семейных, клановых, корпоративных, классовых, политических, национальных. И если символической политике удаётся зацепить представление человека о собственной правоте, то человек на это покупается. Потому что человек ужасно боится того, что его примут за выступающего под знаменем Вельзевула или Люцифера. Символическая политика – это тот самый медиатор, которым можно зацепить нужную струну. Шевельнуть. И символы работают не столько на корку, сколько на подкорку. Человек часто затрудняется дать себе отчёт, почему один символ его зацепил, а другой - нет. Детские ожидания, детские страхи, мнемонические механизмы, которые будят в нас воспоминания, – вот что играет роль.

- Но как раз таки подсознание и эмоции мы почему-то недооцениваем.

- Почему? От нашего материализма и избыточного самоуважения к своему интеллекту. А ещё от недостатка критичности в оценке собственных поступков. Мы принимаем решения сугубо эмоционально, а потом начинаем придумывать логические объяснения своим поступкам.

Смотрите также:

• Любить себя - естественно. Самодостаточные люди умеют быть счастливыми →
• Мусульмане Карелии. На карте появляются не только православные храмы →
• Неприкаянные. Бездомным нужны еда и понимание →